Музыка

Document производит впечатление гораздо более воинственного альбома, чем Pagеant, несмотря на то, что обращается к тем же темам. Не только потому, что ударные звучат громче, гитары – более скрипуче, а голос Майкла – резко и порой грозно. Сами тексты отражают болезненные чувства, испытываемые группой в этот год, вплоть до выхода альбома осенью 1987. Позитивные гимны прошлому проложили дорогу голосам беспокойства, фрустрации и отвращения, и вот почему гимническое "мы" Майкл меняет на "я" в заглавном гимне "Finest Worksong": "Я говорю себе одному", поет он. Юмор, будучи представлен на "Strange", "Lightnin Hopkins" и похожей на монолог берсерка "It"s The End Of The World As We Know It", а также в редких каламбурах, вряд ли дает столько отдохновения, как на предыдущем LP.

В Британии "рабочая песня", как правило, ассоциируется с японскими автомобильными компаниями и утренними ритуалами рабочих, но в США она всегда была связана с политическим бунтом. Черные рабы пели скорбные песни о своей ужасной доле на хлопковых полях, и в первые десятилетия 20 века Индустриальные Рабочие Мира или Уобблиз, сообща пели рабочие песни протеста, вкладывая в них все свои лево-радикальные мысли. С ее мрачно-индустриальной аранжировкой и открытым призывом к действию — "восстань народ трудовой" — "Finest Worksong" отлично ложится в эту традицию.

Так же как и "Begin The Begin" песня ищет себе наставника и находит его в лице Генри Дэвида Торо, которого упоминает песня. Его основной труд "Уолден" был описанием периода его жизни, прожитого в лесу в деревянной хижине в буколическом отдохновении от урбанистически-индустриального хаоса. Он был великим защитником человеческой индивидуальности, которая всегда будет подрывать любой индустриальный идеал человеческого муравейника, пусть и работающего как исправная машина. Возможно, его самой влиятельной работой является лекция-эссе "Гражданское Неповиновение", в которой он заявляет, что есть закон выше, чем гражданский, и человек должен повиноваться своему высшему сознанию, неважно, что ему за это придется заплатить. «Под властью преступного правительства единственным честным местом пребывания человека является, также, тюрьма."

Подобно Торо, заглавный гимн R.E.M. побуждает к бунту и ставит под вопрос американизированную рабочую этику. Песня отрицает весь безголовый материализм, ставший доминантным настроением Америки конца 80-х, где Яппи превратился в короля и стало зазорным беспокоиться о чем-либо другом, кроме нового Порше — позиции слишком многих, которая и позволяла внешней и внутренней правительственной политике оставаться безнаказанной. Собирая себя в кулак, Майкл еще раз обращается к другому философу Генри, выставляя на сей раз кредо Генри Роллинза, "Что мы хотим и что нам нужно / нас сбили с толку, сбили с толку".

Но не только эта песня посвящена предмету аморальных эгоистических интересов денежной элиты. "Exhuming McCarthy" утверждает, что вся пропагандистская политика, такая как истерия Коммунистической Угрозы, навязана и принята теми людьми, вся сущность которых заключается только в одном — делать деньги. "Ты почетный, почетнее чем я, ты предан Банку Америки", поет Майкл, добавляя, "развивай свою бизнес-сноровку", "я говорю тебе реальную политику", подразумевая под своей "политикой" нужды и чаяния людей, до которых никому нет дела.

В начале 50-х Сенатор Джо Маккарти в одиночку постарался проделать работу Комитета По Активности Вне Америки (HUAC), направленного на поиск и выявление коммунистов, организовав крестовый поход против Красной Угрозы. Для этого он взял на вооружение такие методы как акции очернительства, кампании виновен-по-подозрению, оскорбительные перекрестные допросы, чтобы изобличать предполагаемых коммунистов и уничтожать полностью невиновных граждан. Подобная грязная тактика и сама политическая "охота на ведьм" быстро стала известна как "маккартизм". Вот откуда строка Майкла, "Иди по углям, по острым камням..." Во время написания Документа, несмотря на все усилия Горбачева свести на нет всю риторику Холодной Войны, Рейган, казалось, во что бы то ни стало хотел удержать идею Красной Угрозы. Более того, цензурный комитет PMRC объявил охоту на ведьм в самом музыкальном бизнесе (попался никто иной как Джелло Биафра — пп). Объясняя заглавие песни, Питер Бак скажет, "Сегодня на дворе 80-е, и Маккартизм возвращается, так почему бы не вспомнить Маккарти?"

В своей студии R.E.M. сделали два голосовых наложения для финала песни, чтобы ее послание было более очевидно. Одно из них — линия бэк-вокала, "Это знак времени", взятая из недавней песни протеста Принца того же названия. Второе — наложенный саундтрек из документального фильма о Маккарти, который группа смотрела во время стадии микширования альбома. Фильм Point Of Order подходит к кульминации, показывая ключевой момент — транслированные телевидением слушания дела Армия-против-Маккарти 1954 года. (Сенатор был обвинен в попытке подорвать вооруженные силы).

В июне того года Маккарти неоднократно пытался уничтожить молодого юриста, связанного с армейским юрисконсультом Джозефом Уэлшем по подозрению в связи с левым движением. Юрист не присутствовал на слушаниях, за него отвечал сам Уэлч, обращаясь к Маккарти, "Давайте не будет добивать этого молодого человека, Сенатор. Вы уже сделали достаточно. Есть ли у вас порядочность, сэр? Осталось ли за все это время в вас хоть немного чувства порядочности, сэр?" Для тех американцев, которые смотрели передачу дома, ответ был однозначен, "Нет!" С этой самой минуты карьера Маккарти резко начала пикировать вниз.

Несклонный поначалу вводить политические предметы в свою лирику, Майкл, начав это делать, с чувством растерянности все больше обнаруживал, что его послания остаются непонятыми. "Я чувствую, что мне надоело писать песни, в которых столько всего заложено и никто этого не понимает", скажет он в 1988, и вскоре добавит, "Я испытывал такое расстройство, что два раза переписывал "Green Crow The Rushes" сначала как "Flowers Of Guatemala", а потом как "Welcome To The Occupation", и потом даже дал к нему в прессе комментарий, чтобы они поняли, что "Это песня об американской интервенции в Центральную Америку".

Как показывает название, "Welcome To The Occupation" — самая прямая песня Майкла на эту тему. Поначалу она даже на вкус Билла показалась слишком уж прямолинейной. "Изначально там была фраза, "Повесить этих борцов за свободу", и я запротестовал. Я подумал, что это все равно что пинать дохлую кобылу. Это казалось слишком политически в лоб, и мне не понравилось. И он гений, конечно, он заменил всего несколько букв и получилось, "выше вешайте свободу".

Песня не просто ставит под вопрос моральные аспекты субсидирования Контрас в Никарагуа, она также осуждает эксплуатацию Америкой людей и природных ресурсов Центральной и Южной Америки. "Пламя над полушарием" имеет в виду военную интервенцию, но также говорит о вырубке и сожжении вечнозеленых лесов на потребу американским нуждам. Последняя строка еще больше проясняет картину, "сахарные плантации и чашка кофе / медь железо и скот / вот примечания к истории / лес ради огня".

"Disturbance At The Heron House", по моему мнению, совершенный текст," сказал Майкл скромно, сразу же по выходе Документа. "Я считаю, песня здорово написана и читается как короткий рассказ, и я очень горд за нее." Но в течение года он снова был вынужден признать, что и она не была правильно понята. "Я думал, что это самая ясная песня, которую я написал, и никто, ни один человек, не мог додуматься, что же там происходит."

На самом деле, песня является антропоморфной аллегорией в том же ключе, что и "Скотный Двор" Джорджа Оруэлла, где животные олицетворяют собой восставшие массы, и революция проваливается. Раздосадованный неправильной интерпретацией, Майкл позволил NME воспроизвести текст в номере от 5 августа 1989, вместе с очень важными для нее кавычками, заключающими прямую речь, и только тогда открылось ее содержание.

Животные собираются на собрание, чтобы организовать бунт или демонстрацию, поставив тем самым в известность Главную Партию, и получают в высшей мере высокомерный ответ, "Когда время кормежки закончилось / душа и сердце просятся домой / попробуй скажи им что-то, чего мы не знаем." Песня говорит о презрении, с которым наш народ управляется теми, кто должен представлять его интересы.

"Fireplace" — короткая странная песня, вдохновленная речью Матери Энн Ли, лидера Объединенного Общества Верующих Во Второе Пришествие Христа, или Милленаристской Церкви, или секты Трясунов, относящейся к 18 веку. Так же как Отцы-Пилигримы, Трясуны изначально приплыли в Новый Свет, спасаясь от преследований в Англии. Вряд ли они служили ролевой моделью для развития этой страны: они были пацифисты, коммунисты в смысле обобществления собственности, у них был общий подъем и одинаковая одежда, также у них был запрещен алкоголь, секс и курение, они практиковали лечение верой, и получили прозвище благодаря своему поведению в состоянии духовной экзальтации.

Сомнительно, чтобы Майкл хотел, чтобы эти люди выполняли ту же роль, что Мартин Лютер и Майлс Стендиш на "Begin The Begin". Однако, рассматривая песню как она есть, мы видим, что "Fireplace" не что иное, как прославление полной отвязки — улета в трансцендентальные сферы, который демонстрировали нам Майкл с Натали Мерчант, когда исполняли песню на сцене. Но в контексте Документа песня приобретает политическую окраску. Рефрен "безумные безумные времена" кажется эхом бэк-вокалов "Exhuming MacCarthy", и само содержание куплетов, кажется, оправдывает мятеж беспощадный и бессмысленный в качестве единственно возможного ответа. Вандализм и огонь подразумевают бунт и насилие, и послание песни таково, что прежде, чем строить новое, надо разрушить старое. Если так оно и есть, песня утверждает почти противоположную позицию, сравнительно с "Сuyahoga" с предыдущего LP, и говорит о прогрессирующих мятежных тенденциях группы.

"It"s The End Of The World As We Know It (And I Feel Fine)" сравнивали с "Subterranian Homesick Blues" Боба Дилана. Имеется в виду настоятельность каждой из песен, нервическая и неподходящая случаю веселуха, нагромождение фрагментарных фраз и общий эффект определенного катарсиса. Майкл сказал про нее "это взрывная сенсорная перегрузка, почти что рвота".

Песня выполняет ту же роль, что и «Cuyahoga» на Pagеant, сводя воедино все темы других песен. Она снова обращается к огню, и ее жаргонные образы, выпаленные в слушателя как из автомата, говорят о горячих военных точках, ответственности перед природой и планетой, коррупции и беспечном правительстве, и циничных себялюбивых интересах большинства. Орвеллианский тон "Disturbance аt The Heron House" подхватывается почти что бросовыми строчками "идите вниз вниз вниз / смотри каблук хрясь хрясь", заставляя вспомнить известную цитату из "1984": "Если хочешь увидеть картину будущего, представь подошву ботинка на лице человека — и это навсегда".

Если принято считать, что самые освободительные, и зачастую самые смешные, шутки — это те, которые касаются самого жуткого, то вовсе не странно, что "Конец Света" — самая юморная песня на альбоме. Вводное добавление хора, "Миру, как мы его знали, настал конец", вынесенное в заглавие, само по себе вызывающе нелепо, но своими бэк-вокалами Майкл заводит все в еще больший неисправимый фатализм, "Все это время я был это время один". В добавление, последний куплет, уходя от апокалиптической темы, вызывает в памяти Лестера Бэнгса с приснопамятной нью-йорской вечеринки, но заканчивается грубым фарсом, "симбиоз, патриотизм, опять разнос, попа, шея. Так? Так!" (вероятно, имеется в виду сон Майкла о встрече с известным критиком, где Лестер Бэнгз вновь устраивает им критический разнос — пп). Вероятно, это спасает R.E.M. от обвинения в какой-либо болезненности или же нигилизме — хотя бы тем, что сам Майкл намекает на свое безумие — но от этого остальная часть песни не становится менее устрашающей."


Лестер Бэнгз был любимым рок-критиком Питера Бака, и Питер даже предлагал назвать этот альбом "Лестер Бэнгз". В офисе группы висел стенд "Назови Новый Альбом", где каждый мог оставить свое предложение. Другой отклоненный вариант названия File Under Fire. (Материалы Под Огнем). "Альбом целиком посвящен огню. То, что очищает, и разрушает все на своем пути" (Майкл).

Очистительный огонь сжигает дотла все вокруг. Огонь появляется в "The One I Love", типично любовной песне, которую Майкл уничтожает одной ремаркой, "a simple prop to occupy my time" (просто опора, чтобы занять время) и тут же вызывает "Огонь!" Мистический огонь возникает в радениях сектантов на "Fireplace", в наступательной операции американской пехоты на "Welcome To The Occupation" и в итоге приводит к "Oddfellows Local 151" с его стенаниями — FIREHOUSE!!! То ли это горящий дом, то пожарная часть, то ли просто человек.

Питер Бак, "Раньше в городке у нас всегда были дешевые Oddfellows Lodges (гостницы для бомжей, но это было давно, еще в древнюю эпоху гуманизма — пп), и песня эта на самом деле обо всех этих алкашах, которые жили на Барбер стрит, через улицу от нас. Они обычно жили в автомобилях. Мы называли их Мотор-клаб. Они все время были пьяные и спали в машинах. Кажется, был там один парень, его звали Пи Ви. Майкл знал его, потому что он жил совсем неподалеку. Когда мы его встречали, мы давали ему пять баксов или угощали бутылкой."

Описывая свою творчество после Fables как "деконструкцию пасторального мифа", Майкл создает еще одну странную песню, в которой "Пиви как мудрец сидит у пожарной части и является наглядной проповедью мальчикам и девочкам, которые подбирают перлы его мудрости, но тут же стремятся смыть с себя кровь и запах рома..." Не трудно догадаться, что имеет в виду поэт, заканчивая свой монументальный очистительный опус: брошенный всеми человек, горящий в своем алкогольно-огненном бреду на улицах благополучной Америки, фактически, ее отец-основатель, от которого она ушла слишком далеко, становится символом конца цивилизации этого Рима, хотя бы потому, что его жертва знаменует какую-то совершенно новую эпоху, как это уже было, впрочем, при Императоре Нероне.


Вряд ли я ошибусь, если представлю эту картинку: Джефферсону Холту позвонил коммерческий директор IRS и сказал ему коротко и ясно: нам нужен один любовный хит. Всего один.

Группа ответила по-панковски: она отдала на растерзание толпе как-бы любовный хит, но на самом деле очень грубую вещь, еще более грубую, чем добрая панковская классика "дура жаба блять заткнись". Песня «The One I Love» и начинается и заканчивается как типично любовный номер: "Я пою для той кого любил... Я пою для той, кого оставил позади... a simple prop tо occupy my time... Я пою для той кого любил".

Prop — подпорка, опора, стойка, подставка, и сам Майкл будет снесняться брутальности этой песни, но... публика ее глотает как любовный хит. Не так просто ей расслышать этот prop. "The One I Love" попадает куда ей нужно: на вершину парада популярных песен самой музыкальной сверхдержавы.

А это уже означает контракт с самим Повелителем Мира Сего, дьяволом по имени Уорнер Бразерз. Почему дьяволом? Очень просто. С одной половины мира ты переходишь на другую половину. На этой стороне и сила, и слава, и вся магия техники. На этой стороне вечно празднуется победа и все должны быть счастливы. Там нет только некоторых вещей, например, источников вдохновения. REM смогли записать на этой стороне три великих альбома прежде, чем их засосала опасная трясина. Но и это немало.

1 Finest Worksong 3:48
2 Welcome To The Occupation 2:48
3 Exhuming McCarthy 3:19
4 Disturbance At The Heron House 3:33
5 Strange 2:32
6 Its The End Of The World As We Know It (And I Feel Fine) 4:07
7 The One I Love 3:17
8 Fireplace 3:24
9 Lightnin" Hopkins 3:18
10 King Of Birds 4:07
11 Oddfellows Local 151 5:21
12 Finest Worksong (Other Mix) 3:48
13 Last Date 2:16
14 The One I Love (Live) 4:06
15 Time After Time Etc. (Live) 8:22
16 Disturbance At The Heron House (Live) 3:25
17 Finest Worksong (Lengthy Club Mix) 5:52